Жить футболом, жить в футболе... Рейтинг Опции

[мяSник]

Эпиграф.

Бог любит троицу? Ну вот и славно... Мой третий дневник, первый из которых был награждён серебряным пером (я чувствую во многом из-за отсутствия равносильных конкурентов, да, Арх и Миро ), второй загнулся, прожив, впринципе, немалую но скудную на главы жизнь... И вот, третий... Принимая некоторое участие в создании РПЛ, я не мог не подхватить эту болезнь под названием "футбольный патриотизм". Подхватил, и загорелся новой идеей. Всё-таки, думаю, проще писать о том, что ты знаешь, о том, где ты был, что видел, что чувствовал на себе, чем смотреть на фотографии города и стадиона через Google Earth и фантазировать, где, как и что там находиться. А посему, рад представить вам новый дневник который, как и многие другие, перейдёт в активную фазу своей жизни с выходом многоожидаемого патча....
P.S. Принимаются замечания и предложения по поводу шрифта)))
P.P.S. Я добавил опрос на всякий случай, но, прошу, не спешите отвечать. Подождите несколько глав, и, может быть, тогда определитесь окончательно...

Глава I

-Игорюх! Можно, я этот маразм выключу? – донёсся до меня голос из кухни.
-Да можно конечно, но лучше просто включи другой диск… Славик, только не надо хард-н-хэви, хорошо? Совсем не то настроение…
-Ладно, ладно, у тебя же дома собрались, как скажешь, - из колонок послышался ненавязчивый рок.
-Дип Пёрпл, - с улыбкой произнёс Славик, заходя в гостиную и щёлкая пальцами в такт колонкам. – Семьдесят пятый год. Вот она – музыка. И как ты только мог, ту дрянь включить.
-Да это не я, это Настя…
-Ну понятно, кто ж ещё?
-Чего тебя понятно? – сказала она, появившись из-за моей спины.
-Просто никто больше здесь «Спайс Гёрлс» не слушает!
-Э, ребят, не начинайте опять, ладно? – я схватил со стола два бокала с виски и торжественно вручил им, в знак примирения, а сам отхлебнул из третьего. Видимо подействовало, и они, сразу же найдя другую общую тему для разговора, забыли о минутной давности мини-конфликте…

«Ну ещё бы, - пронеслось в голове. – Славик по-уши влюблён в Настю года четыре уже. Или больше? Нет, пожалуй, четыре. А я…» …а я оглядел всю гостиную. «Вроде, ни одного не занятого чем-то человека. Ну и славно. Главное на этом празднике жизни - занять всех чем-нибудь».
Я подошёл к дивану, на котором сидели четыре человека. Один из них хлопнул меня по плечу:
-Ну что, Игорь Петрович, как работа по специальности? – засмеялся он.
[ш]-Да перестань, какой я тебе Игорь Петрович? И какая работа по специальности: ты же видишь, я все время в нашем ресторане провожу.
-Нет, я не вижу этого!
-Только если потому, что сам там был один раз – на открытии,[/ш] - все засмеялись!
-Ладно, но ты бы без меня его даже не открыл.
-Конечно, Макс, конечно. Ты же у меня…
-…Правая рука? – он протянул мне эту самую правую руку.
-Нет, скорее надёжный добрый кошелёк, - я хлопнул его по руке. Все засмеялись в очередной раз.
-На, выпей с нами за тебя, - он одарил меня бокалом с красным вином. – За моего лучшего друга, который постоянно просит у меня денег на поддержаний общего бизнеса!!!
Довольный своей шуткой в виде тоста он сделал внушительный глоток.
-Ладно, я покидаю ваше общество ненадолго, улыбнулся я и встал с дивана.

Переговорив ещё с парой-тройкой гостей и уничтожив несколько бокалов спиртного, я бросил взгляд на комод, где стояли фотографии, отражавшие, практически, каждое более-менее важное событие моей жизни. Облокотившись на комод и что-то потягивая из бокала, эти самые фотографии рассматривал мужчина – один из моих гостей.
-Что, изучаешь мою биографию, Серёг? – спросил я, приближаясь к нему.
-Да, потихоньку… Я ведь почти ничего о тебе не знаю, а уже год знакомы, - он не отвлекался от изучения фотографий. – Ах, вот она. Та самая фотка. Такая редкая и такая знаменитая, - улыбнулся он, поднимая одну из фотографий, и поднося её ближе к себе.
-Перестань, знаешь же, что не люблю.
-Да ладно, этим ведь гордиться надо. Россия – Фареры, три-ноль, шестое мая девяносто пятого, - он прочитал написанную в углу черным фломастером «памятку». – Молодец, Калинин. Мне о таком только мечтать было.
-Блин, Серёг, на самом деле, хватит. Знаешь, когда это было? К тому же один матч, и то на замену.
-Ладно, не буду травмировать твою психику. Рассказывай лучше, как сам? Полгода почти не виделись.
-Да как я? Как обычно… Закончил учёбу, вернулся к мирной жизни простого крестьянина…
-О, а крестьяне теперь у нас живут в трёхкомнатных квартирах в Москве, да?
-Жизнь меняется, - улыбнулся я. – На самом деле, всё как раньше. Помогаю друзьям в совместном бизнесе, забираю свои копеечки… Жизнь идёт, в общем.
-А на личном фронте как?
Я отмахнулся.
-Ну ты даёшь, - продолжал он! – Парень, тебе тридцать пять лет. Куда дальше?
-Отсань, ты же знаешь прекрасно… Какие тут планы?...
-Ай-ай-ай, обиделся, бедненький, бабу у него увели… На всю жизнь теперь что ли?
-Не парь мне мозги, не сегодня. Сам лучше расскажи, как живёшь…
-Как и прежде, - он закурил. – Я думаю, и не нужна мне была эта учеба вовсе. Разве только с тобой подружиться, - улыбнулся он.
-Так и работаешь агентом?
-Да, а куда меня ещё? То-то же… Некуда… А здесь уже какие-то свои методы, какие-то связи… А тебе-то никто так и не звонил? – спросил он будто бы с надеждой.
-Звонили… - я отмахнулся.
-Правда??? И ты молчал? – Серёга схватил меня за плечи. – Ты не шутишь?
-Нет, правда звонили. Из Хабаровска… - я покачал головой.
-И ты-ы-ы… - он растягивал последний слог, однозначно требуя от меня закончить фразу.
-И я-я-я-я….. тактично послал их.
-Да ты что, обалдел что ли? Хабаровск… Это же первый дивизион, да?
-Серёг, это Хабаровск! Ха-ба-ровск!!! Семь тысяч километров от Москвы! Одумайся!
-Значит, в Израиль ты играть ездил, да?
-«В Израиль», - передразнил я его. - Время тогда было другое, да и тот же Тель-Авив в два раза ближе! Ты сам бы поехал в этот свой Хабаровск?
-Я? Честно? Поехал бы!
-Конечно! Я бы посмотрел на тебя, летающего два раза в неделю на самолёте в другой конец страны на футбол… И потом, сам же говорил, что агентом быть уже нравиться!
-Нет, ты дурак… Ты дурак, Калинин! Ему предлагают работу в клубе первого дивизиона через полгода после получения лицензии, а он отказывается.
-Серёг, я не ищу приключений на свой зад. Мне и тут хорошо. У меня свой небольшой бизнес, стабильный доход, свои знакомства, друзья, интересы, квартира в Строгино, наконец! Я не буду всё это менять на экстремальный вояж в Хабаровск.
-То есть, ты из Москвы никуда?
-Никуда…
-Ну смотри… Знаешь, в твоём положении не ты выбираешь, к сожалению, а тебя выбирают… Хотя, что это я тебе морали читаю, у тебя же сегодня День Рождения!
-Я помню, Серёг…
-Ну что, ребят, - крикнул он «в толпу», - пьём за будущего тренера «Реала»!
-Нет уж, лучше «Барселоны», - я ткнул его локтём в бок и взял бокал с шампанским со столика.
-Ну хорошо, будешь тренировать «Барсу», что бы она всё-таки обыграла «Реал».
Все засмеялись и принялись обсуждать, кого же мне предстоит тренировать, а я глотнул шампанского…

Глухие удары чем-то обо что-то раздавались над моей головой, пока я лежал на диване в каком-то коматозном состоянии. Звук от ударов проходил сквозь уши куда-то в середину мозга и будто противно бил там по всему, чему можно, заставляя голову звенеть изнутри. Потом что-то холодное начало бить меня по щекам. Я взял в руку первый попавшийся предмет и швырнул в «утреннего» обидчика.
-Э, ты охренел что ли бутылкой кидаться? – услышал я голос Славика вдалеке…
Я открыл правый глаз, но в комнате было светло, поэтому я предпочел тут же вернуться в исходное состояние.
-Мне пох*й на всё, отсань, - бросил я в пустоту…
-Мне тоже, честно говоря, - отозвался Славик. – И я могу уехать спокойно, но мне за тебя несколько неспокойно, поэтому – вставай. Уже четыре часа.
-Утра?
-Если бы… В четыре утра только приехала вторая партия гостей…
-А что, их было две? – спросил я в недоумении и открыл глаза. Славик сидел на полу, облокотившись головой на какую-то скульптуру, которую я, признаться, видел впервые в жизни. На нем была расстегнутая и грязная рубашка, которая была ему явно велика и перекинутый через шею галстук…
-По-моему две. Одна была сначала, а вторая – потом.
-Логика, твою мать, - ответил я потирая болящую голову и оглядывая комнату в поисках чего-нибудь спиртного.
Вокруг все было так, как, в принципе, должно было быть после Дня Рождения. Описывать всё это бессмысленно, поэтому ограничусь одним словом: бедлам.
-А что вчера было? – искренне поинтересовался я у своего «собутыльника».
-За тебя отвечать не могу, скажу обобщенно: сначала сидели «знатные» гости – часов до двенадцати. Потом приехали школьные друзья. Привезли…. Ух-ё….
-Что?
-Да пиво они привезли…
-Всё, дальше не надо, - сказал я, расстроено вспоминая, что до пива было очень-очень много всего покрепче. И, держась левой рукой за голову, начал медленно подниматься.

За неимением ничего более-менее крепкого в моей квартире после вчерашнего праздника и после неудачной попытки хоть как-то привести себя в чувства с помощью душа, мы со Славиком решили пойти в какой-нибудь бар неподалеку, дабы скрасить этот день.
Я несколько неловко чувствовал себя вечером в солнцезащитных очках, которые спасали, скорее, не от яркого света, а были предназначены для маскировки моих красных глаз. Славик монотонно щёлкал по клавишам фотоаппарата, просматривая вчерашние фотографии. Я сначала не без интереса следил за его лицом, которое весело меняло выражение. По его физиономии можно было понять, кто на фотографии: он сам, или же я, например. Потом добрый бармен включил футбол – повторяли финал чемпионата Европы. Я безрадостно наблюдал как немцы раскатывают испанцев (или испанцы немцев – тогда это меня мало волновало), когда в кармане зазвонил мобильный телефон.
-Да, - небрежно ответил я в трубку… - Да, это я. Хорошо, и что вам от меня-то надо? Да? Всмысле? Наверное… - я дыхнул на прислонённую вплотную к лицу ладонь, что бы уловить запах изо рта и поморщился. – Нет, извините, сегодня я… кхм… занят. Давайте лучше завтра. Завтра подходящий день, хорошо? Отлично. До завтра.
Я выключил телефон и обдумал всё, что только что услышал.
-Славик, собирайся, пойдём, - я встал из-за стола.
-Куда?
-Наверное, спать. Или… Не знаю… Потом решим…
-А что случилось то? – спросил он, лениво поднимаясь.
-Подарок у меня на День Рождения, - улыбнулся я.


А также:

Глава II
Глава III
Глава IV. Часть 1.
Глава IV. Часть 2.
Глава V

Сообщение отредактировал мяSник - 30.6.2009, 20:50

[мяSник]

Мммм... а ты думал, что может быть сиим литературным приёмом я хотел наоборот подчеркнуть необразованность и поверхностное отношение к делу Воротнина?))))

[Eretik]

Мммм... а ты думал, что может быть сиим литературным приёмом я хотел наоборот подчеркнуть необразованность и поверхностное отношение к делу Воротнина?))))

Думал, но так и не пришел к выводу, то ли это персонаж заблуждается, то ли автор.

Сообщение отредактировал Eretik - 20.4.2009, 21:44

[мяSник]

Уже поиграв в РПЛ решил закончить написание этой главы. Вот

Глава III

«Мода выражает стиль жизни общества, и хочет того человек или нет, но мода держит его у себя на поводу.»

Христинек К.Л., русский художник XVIII века.

Эпиграф.
Я не застал времена, когда зарождался этот раздел. Я вообще появился на форуме через год с чуть-чутем после того, как был открыт первый, с позволения сказать, дневник. Но, несомненно, он прогрессирует. Глядя на первый несчастный топик с одним комментарием, а потом глядя на рассказы, в которых прослеживается не то что мораль, а ещё и…. Впрочем, неважно. Короче говоря, раздел прогрессирует. Читателю мало простых фактов о том, как я купил у одного, продал другому, выйграл у третьего и уволился из четвёртого клуба. Дневники, к моей, в частности, радости, перерастают в нечто большее. В частности, необходимо более тонко раскрывать характеры героев (собственно говоря, об этом и были строки Христинека). Именно для этого с третьей главы я ввожу вещь, которая называется флэшбек. Она уже была опробована в одном дневнике, но несколько не в том качестве, в котором планирую её использовать я. Что ж, надеюсь, вы её одобрите.


Воскресенье. Раннее июньское утро. На улице было солнечно и радостно, но тихо. Я сидел на переднем сиденье своей машины, которая была припаркована прямо напротив офиса, где я, с недавнего времени работал, и нервно барабанил пальцами по рулю, вглядываясь в окна здания и принюхиваясь к запаху, исходившему от меня самого. «Женские духи «Красная Москва», восьмидесятый год. Спасибо, Ниныванна, с которой я две минуты бок о бок ехал в лифте… Любопытным получится первый день работы, если от меня будет валить ядреный запах совдепоской женщины…» Но, в принципе, это меня не так сильно волновало. Я нервничал. В процентом отношении, гораздо больший объем моих мыслей занимало то, что мне предстоял первый день работы в качестве главного тренера футбольного клуба, и, естественно, не обошлось тогда без мандража. Но, как бы подводя итог всем своим фантазиям и убивая все опасения, я хлопнул двумя ладонями по рулю, вздохнул и вышел из машины.
На улице было ещё лучше и теплее, чем казалось на первый взгляд.
Я прошагал эти несчастные двадцать шагов до входной двери уверенной походкой. Или мне казалось, что она была уверенная. Или я просто хотел, что бы она была таковой. Не знаю, как это выглядело со стороны. Старательно вытерев ноги перед входом, что бы не испачкать здание, которое, можно сказать, было для меня уже родным, я вошёл.
Охранник на входе, увидив меня, просиял, будто к нему зашел Пеле и, приподнимаясь со стула, протянул мне руку:
-Драствуйте! – гордо сказал он.
-Привет, - я пожал его конечность, радуясь, что меня узнают даже охранники – Ну давай, говори мне, куда идти.
-А вы кто? – он спросил, абсолютно не меняя выражение лица.
-Калинин, - сказал я, возможно, несколько разочарованно
-А, Игорь Анатольевич! Драствуйте! – он опять протянул руку.
-Здоровались. Идти, говорю, куда мне?
-Не знаю, - искренне пожал плечами он. – Антипов сидел раньше в двести восьмом. А Смирнов сейчас в двести четвёртом. Наверное, вас ждёт.
«Ладно, пойду к Сéрверовичу». Почувствовав, как охранник принюхивается, видимо к моим новым «духам», я опередил его и спросил:
-Чем это у вас так пахнет?
-Не знаю, - опять искренне пожал плечами он.

Бросив охраннику «спасибо» я поднялся на второй и последний этаж в этой цитадели футбола города Истры.
Здание изнутри было до безобразия просто и лаконично оформлено. Единственной вещью, выделявшейся на фоне белых стен, тёмно-коричневых дверей и вполне стандартного для офисов ламината, стали фотографии команды: все составы с девяносто седьмого года. Я внимательно изучил каждую из них. Проследил, как увеличивалось количество футболистов, как постепенно все они стали одеты в одинаковую форму. Как прибавлялся персонал… На трёх фотографиях в нижнем ряду разглядел Романа Широкова. Я улыбнулся, подумав, как, должно быть, истринцы гордятся тем, что Широков играл у них, либо же наоборот, стыдятся этого. Хотя, последнее вряд ли.
Прошагав чуть дальше по коридору, я увидел комнату 204, на двери в которую красовалась табличка «Директор. СМИРНОВ Михаил Сéрверович».
«Сéрверович… Сéрверович… Сéр-ве-ро-вич… Хех…» и я постучал в дверь кабинета.
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _

Симферополь. 1987 год.
«И почему автобусы ходят так медленно?» - думал юноша, сидящий как раз в одном из таких транспортных средств, и уперевшись головой в стекло. Он даже взглядом пытался подтолкнуть автобус вперед, что бы побыстрее приехать. А когда тот останавливался, что бы выпустить одних пассажиров и впустить других, студент начинал нервно барабанить пальцами по стенке. Но вот, наконец, автобус подъехал и к его остановке. Он пулей выскочил из дверей, казалось, раньше, чем те успели открыться, крепко сжимая рукой свой портфель. Пробежав так метро двести, он вскочил в свой подъезд. И бегом поднимался по знакомым ему уже шестнадцать лет ступенькам. Третий этаж, четвёртый, пятый… Рука лихорадочно била по кнопке звонка. Дверь открылась, на пороге стояла мать.
-Миша! – радостно, с улыбкой на лице сказала она.
-Привет, мам. – бросил юноша, ловко проскальзывая между матерью и дверью.
Он быстро снял оба ботинка и прошмыгнул в комнату.
-Мишка, ты куда? – послышался крик отца из кухни.
-Привет, бать, - крикнул он, уже подбегая к телевизору и включая его, а потом с облегчением сел на диван.
-Михаил, - серьёзно сказал отец, уже стоя на пороге комнаты в майке и спортивных штанах.
-Бать, ну подожди, ну «Динамо» же играет!
-Твой футбол тебя погубит, - отец был серьёзен, но не строг. Казалось, он просто не умел злиться на своего сына, даже когда тот столь безответственно подходит к некоторым вещам.
-Не погубит, бать. Как может погубить то, чем ты живёшь? Тебя же ведь твой завод не губит!
-Миша, ты ничего не хочешь рассказать нам? Про институт, например? – продолжила, вошедшая в комнату мать.
Сын повернулся к родителям и, улыбаясь, произнёс:
-Поступил.
Лицо отца сменило серьёзное выражение лица на довольное и мать уже собралась обнять сына, но ему была не до сентиментальностей:
-Кузнецов принимает мяч! Удар! ГОЛ!!! – послышалось из телевизора. – Евгений Кузнецов делает счёт 1:0 в пользу «Спартаковцев». Киевлянам нужно собраться…
-Тьфу ты, - сказал юноша, откидываясь на спинку дивана.
-Нет, Миша, погубит, - покачал головой отец.
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _

...я постучал в дверь кабинета.
-Да-да, - послышалось изнутри. Я вошёл.
-Доброе утро, Михаил Сéрверович.
-Доброе, - улыбнулся он, сидя в кресле.
Комната была достаточно просторной и совсем не захламленной, не смотря на груды бумаг и несколько шкафов. Она была такой же как коридор: белые стены, ламинат, белый потолок. Но одна деталь делала её уникальной: левая от двери стена была практически полностью увешана синей атрибутикой. Я пригляделся.
-Динамо Киев? – спросил я Сéрверовича.
-Ага, - сказал он. – С детства болею.
На стене было всё: вымпелы, плакаты, значки, флаг, шарф и даже программки в рамочках…
-А если будем с ними играть? – подколол я его.
-Это когда же и где мы с ними будем играть? – рассмеялся он.
-Лет через семь в финале кубка УЕФА.
-Хах, а почему не Лиги Чемпионов?
-А её мы выиграем уже к тому моменту, - я тоже рассмеялся.
-Тогда мне придется повеситься, - подытожил Сéрверович и снова улыбнулся.
-Ладно, кроме шуток. Где Воротнин-то?
-Так сегодня же воскресенье: он дома небось спит.
-Как, а разве он не приедет в офис?
Сéрверович рассмеялся.
-Да ему этот футбол до лампочки.
-Как это? – удивился я.
-Так это. Он речь, которую тебе в машине толкал, может месяц учил наизусть. По-моему, даже тогда с бумажкой и ехал, что бы не забыть чего…
Я усмехнулся.
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _

Истра. 1997 год.
-Думаешь, прокатит? – спросил один из двух мужчин, сидящих в приёмной.
-Надеюсь, - ответил второй, высокий, худощавый. - Он – наша единственная надежда. Посмотри, как дела у него сейчас прут. – Он протянул первому папку с проектами компании, которая предназначалась для клиентов. Первый пролистал его, поверхностно глянув на каждую из картинок и лишь оценив их количество, не вдаваясь в подробности. Потом, задумчиво глянув на второго, спросил:
-Ты с ним знаком?
-По телефону разговаривали. Говорят, нормальный мужик, только немного… - он постучал пальцем по виску, что бы секретарша, сидевшая рядом, не услышала их, - …это… м-м-м… упрямый, ага.
-Юрий Иванович готов вас принять, - сказала та самая секретарша в тот же момент.
Они встали и направились к тёмно-коричневой двери. «Генеральный директор. ВОРОТНИН Юрий Иванович» - гласила позолоченная табличка на ней. Они вошли. В кресле, за столом сидел внушительных размеров мужчина, в деловом костюме, галстуке и рубашке. Возможно, по отдельности эти вещи были красивы (что тоже вряд ли), но вот комбинация их будто говорила: «Перед тобой сидит глубокий провинциал».
-Добрый день, Юрий Иванович, - сказал первый мужчина, невысокий, круглолиций и очень коротко стриженный. – Меня зовут Сергей Сергеич Егоров, это, - он жестом указал на второго, - Михал Сéрверович Смирнов.
-Мы с вами созванивались утром, - подытожил Смирнов.
-Я помню. Только вы, так сказать, уточните, повторите, о чем мы с вами собирались, это самое, беседовать.
-Конечно. – продолжил Смирнов. – Разрешите? – он рукой отодвинул стул, дожидаясь, как положено, одобрения Воротнина. Тот кивнул и Смирнов сел. – Юрий Иванович, у нас к вам есть очень интересное предложение. Вы знаете, в городе нет ни одной профессиональной спортивной команды: ни футбольной, ни хоккейной, ни баскетбольной… Всё только на любительских началах, - Смирнов говорил медленно, так, что бы смысл постепенно доходил до Воротнина. – И у нас с коллегой возникла вполне хорошая мысль: создать именно профессиональный клуб. – Он сделал паузу и посмотрел на Воротнина, но тот, будто бы не понимал, чего им надо и даже не изменил выражения лица. – Мы бы создали команду, дали бы ей название, набрали бы игроков… Поле у нас уже есть – то, которое рядом с монастырём. Она бы начала играть в… любительском дивизионе, - он посчитал, что слово четвёртый слишком сильно и слишком плохо подействует на Воротнина. – Поднималась бы вверх, постепенно начиная приносить как деньги, так и известность.
-Видимо, от меня вам как раз деньги и нужны, да? – подал голос Воротнин.
-Да, - отозвался Егоров и получил в награду сердитый взгляд Смирнова.
-Это ожидаемо. Я только одного не понимаю, какой мне, так сказать, резон, господа? – продолжил Воротнин, почесывая подбородок.
«Задумался, значит шанс есть» - промелькнуло в голове у Смирнова и сказал:
-Если вы говорите о конкретной выгоде, то сначала у горожан сложиться мнение, что вы – человек, радеющий за благополучие города. Известности ещё больше будет, а с ней и клиенты. Вы же недавно в нашем городе, да? Наладиться контакт с мэром. В обозримом будущем и финансовая выгода. – Смирнов давил на больные точки Воротнина, на то, чего ему как раз не хватало. – Вы будите не единственным инвестором. Во всяком случае поначалу, что бы вам не казалось, что проект бесперспективен и мы просто выжимаем из вас деньги. Это не так. Мы действительно хотим создать футбольный клуб. - слово «бесперспективен», видимо, очень сильно повлияло на Воротнина, - Мы так же будем привлекать к финансированию руководство города и района.
Воротнин прекратил чесать подбородок и исподлобья посмотрел на Смирнова. Тот был показательно спокоен, хотя сердце его билось в два раза быстрее, чем обычно.
-Это интересная мысль, Михаи-и-ил…
-…Сéрверович, - помог ему Смирнов.
-Да-да. Вы знаете, достаточно интересная. Я позвоню вам во вторник. К тому моменту уже смогу точно, так сказать, ответить, да или нет. Но мысль интересная…
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _

Я усмехнулся.
-Так что, значит, вы будете исполнять обязанности президента?
-Фактическа, да. Буду тебя курировать по началу. Скоро уже сезон начинается.
-Михаил Сéрверович, я спросить хотел, какой у клуба бюджет в этом сезоне будет? – он глянул на меня каким-то суровым и оценивающим взглядом, - Ну, что бы знать, на что рассчитывать, - оправдался я.
-Да понимаю, понимаю. В этом году щедрым руководством нам выделено 28 миллионов сто пятьдесят две тысячи рублей, - сказал он. – При цели: занять место, как можно более близкое к первому.
-Это как?
-Мы понимаем, что сразу тебе вряд ли удастся вывести клуб в первый дивизион. Но подбираться-то надо.
-А говоря простым человеческим языком… - уточнял я.
-А говоря простым человеческим языком – место пятое, шестое нас вполне устроит.
-Хорошо, понятно. Мне бы еще уточнить несколько нюансов.
-Слушаю, - Сéрверович облокотился на стол.
-Во-первых нужна подробная информация по всем игрокам клуба. Во-вторых, где будут проходить тренировки, и когда игроки выйдут из отпуска. Ну, и в-третьих, Михаил Сéрверович, Воротнин ведь работает в строительной компании, да?
-ПСО-13, - ответил Сéрверович загадочной аббревиатурой, которую я воспринял, как знак согласия.
-Мне, видите ли, из Москвы, из Строгинó;, несколько накладно ездить каждый раз в Истру.
-Я понял, Игорь. Я поговорю с Воротниным, думаю, квартиру он тебе найдёт.
-Спасибо. А насчет остального?
-Отпуск заканчивается первого июля. Всех с ног на голову поставил РФС с переходом своим на осень-весна, всех! Тренировки будут на базе, я потом тебе её покажу. Насчёт информации… - он полез в один из ящиков книжного шкафа, стоящего неподалеку от кресла. – Вот, - Сéрверович с грохотом положил на стол огромных размеров папку, - личные дела всех игроков, - с гордостью сообщил он. – Кстати, Игорь!
-Да, - отозвался я.
-Ты штаб-то себе набрал?
-Нет, - я был несколько растерян.
-Ну что же ты так? Надо уже как-то начинать входить в наше русло. Нейтральные-то должности у нас есть…
-Какие, простите?
-Нейтральные. Администратор, директор, юрист, видеооператор, пресс-аташе…
-У-у-у, всё серьезно, - сказал я.
-А ты как думал? – засмеялся Сéрверович. – Но тренеров тебе самому набрать надо будет. Кстати, здесь, - он похлопал рукой по папке, - есть еще и про персонал информация.
-Буду изучать, - подытожил я.
-Уж постарайся…


Попрощавшись с охранником, который сидел с такой же счастливой улыбкой, я вышел из здания. На улице уже появились редкие прохожие. Я бросил весьма тяжелую и драгоценную папку в машину и сел за руль. «Двадцать восемь миллионов рублей. Yе разгуляешься на эти деньги. Еще с персоналом надо мучаться…». В кармане зазвенел телефон. «Максим Воробьёв» - сообщил определитель. «Макс… Мой давний друг, с которым мы вместе открыли ресторан… Правда, я все больше думаю, ресторан ему до лампочки. Как футбол Воротнину: простое вливание денег… Но я-то и говорю «Макс», подразумеваю «деньги», говорю «деньги», подразумевая «Макс». Вот оно! Точно!!!» Замечательнейшая идея ударила мне в голову.
-Алло, - сказал я, боясь, что он уже сбросил трубку, пока мои мысли прыгали в голове.
-Игорюха! Привет!
-Да-да, Макс, слушай, ты сейчас занят?
-Нет, иначе я бы не звонил…
-Да уж, это точно. Так что ты хотел?
-Хотел что бы ты приехал на Арбат, - сообщил он. «Арбатом» он называет именно тот ресторан. Собственно говоря, по месту его расположения – фантазия не велика..
-Знаешь, я сейчас не могу: дела, дела… Но я хотел с тобой поговорить. Серьёзно поговорить. Макс, какое, говоришь, место ты занимаешь в этом списке?
-Самых богатых людей России? – с гордостью произнес он.
-Ага.
-Триста семнадцатое, - гордыня не исчезала…
-Значит деньги-то у тебя есть, - я пытался говорить, как можно более непринужденно.
-А ты не знал до этого?
-Знал, знал. Макс, слушай, ты спорт любишь?
-Да к чему ты клонишь, Игорюха?
-Есть к чему. Скажи, любишь?
-Когда пьяный – да
«Твою мать!» - сказал мозг.
-Отлично, - сказал язык. – Ты же знаешь, я теперь тренером работаю.
-Знаю, знаю. И вот это-то меня тревожит... Я очень боюсь, что если ты перестанешь ездить сюда, на Арбат, то у нас…
-Не перестану, успокойся, Максим! Так вот, к чему я это все клоню… Ты не хочешь инвестировать деньги в клуб, где я работаю тренером?
-И на хрена мне это надо?
-Ну, как, практически твой футбольный клуб будет восходить на вершину футбольного Олимпа… Другу поможешь, - неоднозначно намекнул я.
-Н-да? А сколько ж тебе надо?
-Ну так, пустяки. Где-то миллионов эдак пятнадцать.... Рублей!
-Да ты чё, охренел что ли совсем, Игорюх? Это ж, можно сказать деньги на ветер выбросить!
-Не на ветер! Мне в руки можешь отдать, - я еще лелеял надежду…
-Нет, нет, не уговаривай. Не буду даже спорить с тобой об этом бреде. Мне пора идти. И заскочи все-таки на Арбат, тут тебя ждёт управляющий. Всё, бывай, вымагатель. До скорого.
-Угу, - буркнул я в телефон.
«Ё-моё! Да ему эти миллионы рублей как для меня чирик, наверное. Почему же он такой жадный?»
Из дверей офиса вышел Сéрверович. Увидев мою машину, он несколько смутился и посмотрел на часы, мол, «чё это ты здесь ещё», но, не подав никаких знаков, пошел дальше.
«Штат. Надо набирать штат. Черт возьми, и кого я могу пригласить?»
Я, в полном нежелании ехать обратно, в Москву, облокотился на руль машины и начал перeбирать в уме всех знакомых мне тренеров…


P.S. Ну кто опять голосует в опросе? Ну вы что, читать не умеете? Попросил же, вроде как, не голосовать сразу… Эх, вы… Создаётся впечатление, что люди просто не читают, и сразу голосуют...

Сообщение отредактировал мяSник - 25.6.2009, 19:08

[мяSник]

От автора:
Пока я кропотливо создаю доскональную базу для команды и рисую фотографии, решил написать эту главу. По идее, она должна была быть несколько длиннее, но я решил разбить её на две части - боюсь, что 25-30 тыс. символов за один раз с таким настроением главы не каждому понравится...

-Ну что, - я шмыгнул носом. – Всех выучил, Серёг?
Он, изящным движением указательного пальца отбросил сигарету, фильтру которой и так уже грозила неминуемая смерть, метров на пять в сторону, и, как на экзамене стал вещать мне о том, что старательно учил дома:
-Строганов, Тобратов, Перешивал, Мурыгин, Лапин, Свижук..
-Ещё бы знать, в каком порядке ты мне их называешь, - улыбнулся я.
-Ну, как, слево на право!
-Серёж, они бегают. Двухсторонка, понимаешь, бегают они.
-Слушай, отстань, - отмахнулся он.
-Ишь чего захотел! «Отстань»! Уже неделю в команде, должен знать всех поимённо.
-Приказ?
-Понимай, как хочешь, - сказал я. К моим ногам подлетел мяч, пущенный игроками. Я пнул его обратно и продолжил:
-Видишь, парень в манишке левую бровку пашет?
-Вижу, - сказал Серёга, прищурившись.
-Лушников Дима. Двадцать лет всего, но играет – дай бог каждому. Не устаёт, по-моему вообще.
-Ммм, - многозначительно помычал он. В тот момент Лушников как раз ударил по воротам, но мяч накрыл голкипер.
-А это Саша Лапин сейвы делает, - продолжил я, – на год меня младше. Много где играл, у нас осел недавно.
-А этот? Который в защите у «красных»?
-Который еле ходит-то?
-Ну да.
-Это? – вздохнул я. – Это Рустам Мустафин. Потом расскажу. Но, чувствую, пока я здесь, он играть нормально не начнёт.
-Где это «здесь»? На бровке?
-Здесь - в клубе. Говорю же, потом расскажу, Серёга.

Вдруг что-то щёлкнуло меня по носу. Я инстинктивно сморщил лицо. «Что-то» было холодным и мокрым. Я вытер нос. «Эх, опять дождь.»
-Серёг, собирай народ, дождь начинается. Пошли в тренажёрный, там погоняешь их.
Ещё две капли приятно кольнули лицо. Серёга отчаянно задул в свисток, останавливая двухсторонку. Дождь уже прилично моросил, но, удивительно, на улице было тепло.
Игроки, снимая манишки и бросая их в кучку, медленно потянулись к дверям.
-Тоже мне, блин, лето.
-Ага, «Польша-Польша, тепло, красиво». Как бы ни так…
-Можно было и дома остаться…
-А сейчас опять Романыч в зале гонять будет…
…доносилось из толпы.
Последним, явно выбиваясь из общего «стада» шёл Рустам. Я недовольно цокнул языком, подумав «Ёлы-палы, опять комедию ломать будет», и пошёл к нему.
-Чё за дела, Рустам? Почему не бегаешь совсем? – спросил я его, но он, кажется, хотел пройти мимо. Я схватил его за рукав. – Рустам, я с тобой разговариваю.
Мы встретились с ним взглядом. В его холодных и каких-то непонятных мне глазах я мог уловить ноты насмешки.
-Извините, товарищ тренер, - сиплым низким голосом произнёс он. – Играю, как могу. Это же вам вторая лига, не «премьерка».
-Опять издеваешься? – я с укоризной посмотрел ему в глаза. Они были холодными и какими-то непонятными. Но в них я, как и ожидал, увидел насмешку.
-Нет, что вы, как можно?
Он тоже был не намного младше меня, но определённо выше. Поэтому я чувствовал себя несколько неуютно, смотря на него снизу вверх, хотя и не мог объяснить, чем это вызвано. Больше того, хотел прогнать это чувство, но у меня не получилось. Я всегда был не весть каким психологом и манипулятором, а тут, кажется, сдался вовсе и, лишь вздохнув и покачав головой, отправился забрать кучу из манишек.
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _

Мячково, 1994 год.

Я тщательно зашнурил бутсу и облокотился спиной на стену, закрыв глаза. Мозг говорил, что через пять минут начнётся тренировка, но тело упорно отвечало, что надо бы обойтись без неё. К спору подключалась совесть и телу оставалось только заткнуться. Дверь открылась с привычным скрипом, а я, в свою очередь, приоткрыл глаза. В проёме стоял Олег Корнаухов.
-Слышьте, парни, там Козьмич какого-то новенького ведёт, - сказал он.
-Да ладно тебе, - отмахнулся Талалаев. – Август на носу, какого новенького?
-Откуда я знаю? – продолжал Корнаухов. – Льицо кафказьской нацьональности, - поведал он.
По раздевалке пронёсся гогот, я тоже улыбнулся.
[i]-Никак Шота Арвеладзе, - сказал Гарин и по раздевалке вновь прошла волна смеха.
-Поедет он сюда из Турции после того, как мы восемь ноль сдули,[/i] - грустно заметил Афанасьев.
-Да ладно тебе, Андрюх. Чё ты грузишься? – хлопнул его по плечу Филимонов.
-Тебе грузиться надо, Генк. Ты же в свои ворота то забил.
-Там уже не важно было – одним больше одним меньше.
-Ага особенно, когда…
-Тихо, Козьмич идёт, - цыкнул Корнаухов, который так и не уходил из дверного проёма, но сейчас в два шага оказался у противоположной стены и уже нашел общую тему для разговора с одним из вратарей.
В раздевалку зашёл Козьмич. Зашёл молча, медленно шаркая ногами по полу. Он остановился там, где минуту назад стоял Корнаухов и молча окинул взглядом каждого из нас.
Как же я не любил его молчание. Сам по себе он был хороший мужик, весёлый, добрый. Но когда он молчал, особенно, делая при этом грустные, скорбящие глаза, мне хотелось либо упасть на колени и начать просить прощения, либо сразу побежать вешаться. Поэтому я отвел взгляд в сторону.
-Что отворачиваешься, Игорь? – сказал он мне. Я повернулся обратно.
-Да так…
-Правильно, «да так». Я тебе конкурента нашёл. Может, хоть лениться на поле перестанешь.
Меня это заинтриговало.
Заходи, - сказал он, глядя на кого-то, стоящего за дверью.
Естественно, мне было интересно вдвойне, какого же конкурента нашёл Козьмич. Дверь еще раз скрипнула и в раздевалку вошел молодой парень.
Ему на вид было лет 20, он был высокий, худощавый с коротко стриженными чёрными волосами и голубыми глазами. Но, вопреки мнению Корнаухова, он не был ни грузином, ни армянином.
-Вот, ребята, знакомьтесь. Подающая надежды звезда нашего думля.
-В «Торпедо» уже… эм… сколько? – спросил Козьмич парня.
-Три года.
-Вот, три года в дубле «Торпедо», теперь переходит к нам, в основу.
Парень робко стоял рядом с Козьмичем, не решаясь сесть на скамейку. Козьмич, заметив это, хлопнул его по плечу и сказал:
-Да ты садись, садись, - потом повернулся к команде и добавил: - Девятнадцать лет, центральный защитник. Понял, Калинин?
Я многозначительно кивнул.
-То-то же. Кстати, Игорь, он поживет с тобой в одной комнате, хорошо? Ты же, вроде как, без соседа?
Я опять кивнул.
-Да что ж ты, как немой то? – развёл руками Козьмич.
-Да нормальный я. Пусть живёт, ради бога. Не жалко же.
Я встал и подошёл к парню, который, несмотря на наставление Козьмича, так и не двинулся с места. Оказалось, что он выше меня, хотя я тоже был не маленького роста. Я протянул ему руку:
-Игорь, - сказал я, улыбнувшись.
-Рустам, - ответил он. Я посмотрел ему в глаза, они были какими-то холодными, отчего я слегка смутился.
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _

Подперев голову рукой, я хмуро помешивал ложечкой сахар в чашке. За окном уже вовсю бушевал дождь. Нет, не дождь. Это уже был ливень. Потоки воды стекали по стеклу снаружи, не давая людям внутри даже рассмотреть что-то сквозь окна.
Серёга сидел рядом и что-то упорно писал в своей тетрадке. С тех пор, как я пригласил его работать в команду помощником и одновременно скаутом, он, кажется, уделял «Истре» всё своё время. Даже больше, чем я. Или мне так казалось, потому что я был слишком самокритичен. Не знаю.
-Что пишешь? – спросил я его, отхлебнув чай.
-Ко-о-о-нспе-е-е-кты... - медленно проговорил он, видимо, стараясь не сбиться с мысли, - тре-е-е-ни-и-и-ровок. - Серёга положил ручку на стол и откинулся на спинку кресла.
-И как позанимались? - поинтересовался я.
Меня не было в тренажерном зале, где все спасались от дождя: я спокойно достигал дзена в своём номере, обложившись тетрадками с данными по игрокам и планами на ближайшее и неближайшее будущее.
-Позанимались? Нормально, - ответил он. - Только опять этот твой талиб ушел.
-Какой талиб?
-Мустафин.
-Он не талиб, Серёг.
-Ага, а кто?
-Какая разница, кто, если играть умеет хорошо.
-А вот в этом то я как раз сомневаюсь, - сказал он. - На каждой тренировке дурака валяет. Сегодня, вон, тоже почти после пятнадцати минут в номер пошел - нога, видите ли, заболела.
-Значит, так и было. Не без причины же он ушёл.
-Ну ты либерал!
-Да, я такой. А каким должен быть главный тренер? Диктатором? Так где он сейчас?
-Говорю же, в номер пошел. Кстати, ты мне расскажешь, что у вас произошло?
-Потом, всё потом.

Залпом допив оставшийся в стакане чай, я встал из-за стола и пошел к лестнице.
Отель, где мы остановились, был очень маленьким. Всего два этажа жилых помещений. Зато был бассейн, тренажерный зал и одно футбольное поле. Все это находилось в маленькой деревушке недалеко от Кракова, красотами которой я любовался в большое окно, пока поднимался на второй этаж, где расположились игроки. Практически не слыша своих шагов - на полу лежал мягкий ковер -, я прошел по коридору до двери, где жил Рустам. Она была открыта, поэтому я, несильно постучав по ней костяшками пальцев, просунул голову в дверной и проём и, не знаю, зачем - я ведь главный тренер -, спросил:
-Можно?
Рустам лежал на кровати и удостоил меня лиш взглядом, который я воспринял, как знак согласия.
Я зашел в достаточно тесную комнату, в которой только и помещались две кровати, телевизор да стол. На свободную кровать я и сел, молча посмотрев на него, а он опять посмотрел на меня.
-Ну, и что ты из себя клоуна строишь?
-Я? Почему? - тихо и меланхолично сказал он.
-Так вот я и спрашиваю: "Почему?".
Он лишь усмехнулся, а я продолжил:
-Думал, что нормально встретимся, как старые друзья, поговорим, там, как жизнь, как карьера…
-Как карьера? – последнее слово его явно задело. Он сел на кровать и нервно продолжил. – Как карьера, говоришь? Я расскажу тебе, Игорь, как карьера. С самого начала.
-Успокойся, послушай…
-Нет, ты послушай. В 16 лет приезжаю из Казани в Москву, в «Торпедо». Уже через три года – Иванов зовёт в основную команду, помнишь? Всего полгода отыграл и раз – вызов в молодёжку. Принципиальная игра с Украиной, я, выхожу на замену с персональной задачей вырубить их центрфорварда, - я молчал. – В результате красная карточка и статья в «Советском спорте»: «Как грубо играет молодёжь». И понеслось… - он достал из тумбочки сигареты и, нервно щёлкая зажигалкой, закурил. - Сверху "кто-надо" сказал, что Мустафина больше играть не пускайте: аренда во Владимир, аренда в Ростов, аренда в Челны. Потом Владивосток, Иркутск, Омск, Калининград, Владикавказ, Минск… В Нижнем хорошая команда была… Луховицы и, вот, Истра. Тринадцать клубов за 15 лет. Неплохо, да, Игорь? А всё с чего началалось? Помнишь тот матч?
-Ты меня коришь за то, что у тебя всё наперекосяк пошло?
-Твою мать, - он подошёл к окну, повернувшись ко мне спиной.
Молчание длилось недолго, но мне было неудобно. Я встал вслед за ним и тоже подошел к окну, встав за его спиной, но не решался заговорить, лишь молча смотрел на текущую по стеклу воду.

-Знаешь, а ведь ты мог бы быть на моем месте, - тихо сказал он.
-Ты говоришь, как будто я на весь мир известен.
-Тебя хотя бы не хаяли, как меня.
-А ты, значит, мне сейчас мстишь? – он молчал. – Это же глупо. Кому ты хуже сделаешь, кроме себя? Я так понимаю, ты везде сначала искал справедливости в клубе, а потом искал новое место работы. И здесь у тебя так же будет, если не одумаешься. Увидит Сéрверович, что ты не играешь, ведь продаст же! На твоё место другого купят. Опять уедешь. Это вторая лига, Рустам, здесь не до понтов – здесь зубами грызть надо…
-Да что ты знаешь про вторую лигу? Всю жизнь на лаврах почевал, за границей играл…
-Тебя не переубедить. Но я тебе сказал, что думаю. Решай сам. Мне ты своей клоунадой погоды не испортишь.
Я вышел из комнаты и протер глаза рукой, еще раз прогоняя в памяти то, что произошло сейчас, и что произошло тогда…
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _

Москва, 1995 год.

-Калинин! Иди разминаться! – донёсся до меня громкий голос Данилыча. Гершкович сидел на другом конце скамейки, пристально наблюдая за матчем молодёжной сборной, которую тренировал, но когда он крикнул, мне показалось, что орали прямо в ухо.
Я покорно встал и пошёл вдоль поля. Проходя мимо Данилыча, услышал его едва-различимую речь:
-Игорь, быстрее давай. Видишь, как форвард их мечет! Быстрее!

Я посмотрел на поле, где седьмой номер украинцев просто возил наших защитников. «Парень в пяти матчах забил три гола. И сегодня нам уже один отвесил. Ну ничего, пока держимся – 1:1.»
Я нервничал. Матч был для меня принципиальным. Разминаться я начал торопясь, поглядывая на поле, где, казалось, наши только и делали, что отбивались.
Разминочные упражнения шли всё ниже и ниже от головы к ногам. Я уже начал бегать по дорожкам. "Минут через пять впервые выйду на поле в матче за сборную, пускай и молодёжную. Надо не сплоховать, сделать всё, как просил Данилыч: сначала надо … Чёрт!»
Что-то резануло внутри ноги Я споткнулся и упал. «Господи, нет, только не сегодня.»
Бедро сильно болело. Я попытался встать, не получилось. Увидев это, ко мне со всех ног побежал врач. Недолго повертев мою ногу в руке, помяв её, он помог доковылять до Гершковича.
-Что ещё такое? – спросил тот.
-Прямую потянул, похоже, - басом сказал врач.
-Дьявол! – Гершкович развёл руки. – Мать твою, Калинин, ты что уже размяться не можешь нормально. Кто там ещё есть? – он окинул взглядом скамейку. – Мустафин, ты что ли? Давай, бегом разминаться! Что бы через две минуты уже готов был.

Я, полон досады, сел на скамейку и ударил кулаком по козырьку.
-Ты ещё тут руку поломай, - сказал врач.
«Отличный дебют. Просто блеск. И что ещё за прямая мышца? Надеюсь, не как кресты – быстро вернусь. Может, Данилыч позовёт ещё на следующую игру?»
Пока Рустам разминался у бровки, парень с семёркой на спине положил нам второй мяч в ворота.
Гершкович, тем временем, подозвал моего одноклубника к себе. Пока тот переодевался, Данилыч что-то вещал ему. Я прислушался…
«…седьмой номер, Шевченко, порвёт всех наших – как два пальца об асфальт. Им Калинин должен был заняться. Но, теперь – ты, Рустам. Держи его плотно. Очень плотно. Будет возможность – вырубай. Фоли нещадно на нём – шансов других нет…»
Рустам послушно кивал головой, а уже через две минуты во всю носился по полю за Шевченко. И вот, нападающий принимает мяч, разворачивается – Яновский остается позади. Ускорение – позади и Мустафин. Но тут Рустам нагоняет Шевченко, стелется в подкате сзади и… Вся скамейка вскочила на ноги. Мустафин тут же увидел перед собой красную карточку. Напабающего окружили игроки и врачи. Мустафин тут же увидел перед собой красную карточку и медленно пошел в раздевалку, лишь окинув своим проникающем до костей, холодным взглядом меня и Гершковича…
[/font]

Сообщение отредактировал мяSник - 23.6.2009, 1:15