Парень с рабочей окраины, Судьба человека Рейтинг Опции

[Eretik]

Это первая глава моего нового дневника. Я думаю все сразу поймут, какой известный футболист будет героем моего рассказа. Продолжение возможно будет нескоро, в лучшем случае недели через две. Во первых я еще не начал играть, да и еще не до конца обдумал сценарий будущей мыльной оперы. Так что это всего лишь анонс. Возможно я пойму что и не стоит дальше писать. Посмотрим.
________________________________________________________________________________
_____________________________________

Поезд двигался от пункта А к пункту Б, навстречу ему вылетел самолет. В определенном месте, в пункте В, поезд и самолет должны были встретиться. Но где? Задача не получалась. Я спешил. За окном гулко бухал футбольный мяч, раздавались знакомые голоса. Я терял терпение. Новый вариант решения задачи тоже не дал желаемого результата. Поезд и самолет не хотели встречаться в злополучном пункте.
- Эдик, выходи давай скорее! - крики пацанов становятся настойчивыми.
Сегодня мы договорились с соседним двором провести первую товарищескую игру. Чувствую, что, если подойду к окну, задача останется нерешенной. Зажав уши руками, чтобы не слышать призывных криков и гулких ударов по мячу, приступаю к новому варианту решения задачи. Наконец-то встреча состоялась! Вздох облегчения - и я на улице.
Ребята ждут меня. Я занимаю место в центре нападения. Сколько себя помню, всегда хотел только забивать.
Когда мне было полтора года и я разбежавшись, впервые ударил по резиновому мячику, соседи по двору принялись уверять мою маму Софью Фроловну, что ее сын непременно будет футболистом. Матерей часто обольщают уверениями в необыкновенной одаренности их детей в той или иной области. Но наши перовские соседи не ошиблись — я никем другим быть не мог и хотел стать футболистом, всему вопреки и всему назло.
Мама позже, в разговорах любила рассказывать, в какой бедности мы с ней жили: сын прибегал, наигравшись во дворе в футбол, а дома куска хлеба не находилось… Ее можно понять. Она в нестарые еще годы перенесла инфаркт, болела астмой, получила инвалидность, но работала — сначала в детском саду, потом на «Фрезере».
Отец… Конечно у всех есть отец, по крайне мере без него я бы не родился. Но, к сожалению, в самый трудный период детства и взросления, мне не на кого было опереться, не у кого было спросить совета, а может и получить ремнем по одному месту. Я не ходил с отцом на футбол, и он не радовался моим первым успехам. Мое детство прошло без отца благодаря гордости матери.
В сорок третьем году отец приезжал к ним на побывку с фронта. Его сопровождал ординарец. С четырьмя классами образования, столяр с «Фрезера» батя уходил на войну рядовым — и стал офицером разведки. «Отец у тебя везучий, — объяснял мне ординарец, — столько языков на себе притащил, а на самом ни одной царапины…»
Ординарец же сообщил зачем-то Софье Фроловне, что у отца на фронте есть женщина — и мать написала отцу, чтобы домой не возвращался. Он и не вернулся. Жил в Киеве с новой семьей. Нельзя наверно так говорить, но я до сих пор не могу простить матери ее принципиальность. В послевоенном Перове мне очень не хватало отца.
В нашу жизнь в те годы прочно вошел футбол. Настоящих мячей у нас не было. Но это не охлаждало игрового пыла. Мы сами мастерили мячи из старых чулок, набивая их различной ветошью. Играли много, с увлечением - двор на двор, переулок на переулок.
Встречи происходили на маленьких, порою неровных площадках. Постепенно я стал укрепляться в звании лучшего нападающего нашего, да и соседних дворов.
Крики, шум, которые мы поднимали во дворе, вызывали недовольство жильцов. Жалобы переходили в «репрессии» со стороны дворников и управляющих домами, что заставило нас искать площадку для игры в футбол. На пустыре, вблизи рынка, мы нашли подходящее место. В это же время на собранные деньги приобрели футбольный мяч. Его мы очень берегли и хранили по очереди.
Быстро взялись за дело. Вооружившись лопатами, выровняли площадку, очистили ее от камней и разметили линиями, обозначив середину поля и его границы. Это уменьшило количество споров, вышел мяч из игры или нет. На сооруженной площадке могли уже играть 9 на 9 - пять в нападении, три в защите и вратарь. Там и была скомплектована команда нашего переулка. Была определена и футбольная форма нашей команды: ботинки, темные трусы, белые рубашки. Иногда, чтобы отличаться от своих противников, наша команда снимала рубашки.
На этой площадке я защищал спортивную честь своего переулка во встречах со сборными командами близлежащих переулков и улиц.
Затем была детская команда завода «Фрезер» где я был самым маленьким по росту, но играл центрального нападающего почти в той же манере, что сейчас за мастеров. За одно лето — сорок девятого года — я вырос сразу на тринадцать сантиметров — и совсем мальчишкой стал выступать за мужскую команду завода. Когда после игры взрослые футболисты собирались в кафе, меня кормили и совали три рубля в кулак — на мороженое. И поскорее отсылали: «Иди, нечего тебе взрослые разговоры слушать, иди гуляй». И я уходил от них — без всяких обид. И — без сожаления. Вне футбольного поля у меня ничего с ними общего не было.
Мы постоянно ездили из Перова в Москву — на футбол. На стадионе «Динамо» часа по четыре отстаивал в очереди за билетом — школьным, самым дешевым. Очень любил Спартак. Хотя в те годы ЦСКА и Динамо Москва побеждали чаще, но в спартаковской игре была раскрепощенность. Никто не жадничал, все играли в пас. Всегда мечтал там играть.
Однажды, возвращаясь с очередной игры, один из наших ребят сказал:
- Смотрите, Андрей Старостин идет.
Мы бросились за ним и были счастливы, что так близко видели «живого» Старостина.
А один из нашей компании сообщил:
- Знаете, ребята, у Старостина на левой ноге стоит печать. На ней написано: «убью - не отвечаю».
- Ну да? - удивленно разинули мы рты, но поверили.
Это все будет чуть позднее, а сейчас нам нужно обыграть наших соседей по улице.
Пыль столбом, крики, вопли, счастливая ребятня с воодушевлением гоняет мяч, пытаясь запихнуть его ворота, боковые штанги которых заменяют две кучи из кепок и курток. Я получаю мяч, рвусь вперед, и не сильным, но хитрым ударом развожу вратаря и мяч по разным углам. Вратарь сконфуженный, поднимается с земли, отряхивая от пыли свою рубашку.
- Ну что же ты такой мяч пропустил... - укоризненно говорит ему капитан команды наших гостей.
Матч продолжается и наш левый край подхватив мяч бежит вперед по самой бровке. Я бегу параллельным курсом.
- Кузьма, пасуй!-
«Кузьма» это мой лучший дружок – Валька Иванов. А зовем мы его Кузьмой, так как так зовут его батю, ну и отчество его соответствующе Козьмич. Хотя кто в те наши годы называл друзей по отчеству. Вообще Кузя у нас светлая голова. И не стоило ему кричать «пасуй», он всегда все просчитывает на пять ходов вперед и такой пас отдаст, что нужно только ногу подставить и мяч сам залетит в ворота.
Прошло десять лет…..

Сообщение отредактировал Eretik - 2.4.2009, 20:40

[мяSник]

Такой свежий вздох в городской духоте и рутине заштампованных произведений... Замечательно. Опуская некоторые неточности и, как всегда, граматику, можно смело ставить пятёрку!

BULK: забавно когда человек говорит про грамматику и пишет это слово с одной буквой "м"

Сообщение отредактировал BULK - 18.10.2009, 7:35

[Eretik]

Отдых в деревне (Продолжение)

Уставший после всех треволнений дня, Стрельцов уселся на скамейке у ворот, сгорбив спину, и щурясь на закатное солнце. Сил тренироваться после вчерашнего застолья и упорной работы ни у кого не было и Маслов, решив дать день отдыха, отложил посещение местного стадиона (а есть ли он?) на завтра. Спину после уборки картошки ломило, видимо с непривычки.
Неспешно наступал упоительный российский вечер. Судя по далеким «нетрезвым» переливам гармошки, «упоительность» вечера действовала не только на него одного. Мимо ограды то и дело прогуливались девушки, лузгая семечки и хихикая. Но даже на них сил уже не было. «Завтра, все завтра», – подумал Эдик.
К звукам гармошки добавился озорной девичий голос, голосивший под ее незатейливый мотив озорные куплеты. Эдик на первых порах как то даже не вслушивался в текст частушек. Но услышав, что-то знакомое навострил уши. Невидимая в наступающих сумерках певица выводила:

На кобыле Лешка вез
Игроков-любителей,
Лучше б тренера отвез
прям до вытрезвителя!

- Вот черти, уже частушки написали. – Ухмыльнулся Эдик. – Ну, в принципе неплохо. Молодцы. Жалко Маслов не слышит.

Футболист по полю шлялся,
Подоить быка пытался,
Только тот не промолчал,
На рогах его качал!

- Ну что за песня? – возмущенно подумал Стрельцов. - По тексту и рифме — примитив полнейший... ну народ здесь, однако как у них быстро новости распространяются... Деревня, одним словом!!
Из калитки соседней избы вышел мужик, осмотрелся и, заметив сидящего Стрельцова, направился к нему.
- Здорово.
- Добрый вечер.
- У тебя закурить не найдется?
- Да я особо не курю, но есть вообще. Угощайтесь.
- Ну, давай, попробуем твоих городских. – Мужик с наслаждением затянулся и протянув руку Эдику, представился. – Федя.
- Эдик.
- Слышал я, как ты сегодня с быком воевал.
- Интересно, а кто у вас об этом уже не услышал?
- Да ладно, ты не злись, я ведь сам от похожего быка пострадал в свое время.
- А что случилось.- Эдик заинтересовался.
- Ну, слушай. Случилось это лет через восемь после окончания войны. Пошли мы как то с братом Мишкой на рыбалку. И вот, сидим мы с ним на бережку, никого не трогаем, наслаждаемся. Понятное дело, в рюкзаке пяток шашек лежит. Че б мы иначе на бережку-то делали? Не на удочку же ловить. Гляжу, старушонка семенит, Тимофеевна. Она деда своего год как схоронила, живет одна, а хозяйство не тянет: за восемьдесят годков перевалило. Подкатила к нам, говорит - мол, доброго здоровьица, ребятки...
Ну, здорово, Тимофеевна, чего тебя сюда занесло, старую? Чего на печи не лежится? Да вот, говорит, ребятки, пособили бы вы мне бычка забить. Умаялась я с им, окаянным, пущу его на мясо, меньше хлопот. Только как бы так его жизни лишить, чтоб не мучился? А то ить этот Яшка (бык это - Яшка) у меня на руках вырос, я его чуть не своей титькой прикармливала... Не снесу я его страданий.
Мишка-то, брательник, парень у нас в семье башковитый. Он даже в ветеринарном техникуме полгода учился, потом бросил и шоферить пошел. Затем,
как грузовик-то по пьяной лавочке в карьер перекинул, пересел на трактор. А с трактора согнали, опять его к животным потянуло - в скотники. Так что бабка знала, к кому обращаться. Вот Мишка и говорит: ты, Анисимовна, не боись. Твой Яшка умрет геройской смертью, даже и мявкнуть не успеет. В наш век, говорит, техничного прогресса это как два пальца обсосать. Ну, рюкзак за плечи - и потопали мы в бабкин двор.
Взяли мы шашки и давай их быку на рога прикручивать. А он ну на что тупая скотина, стоит – ни бэ ни мэ. Прикрутили мы этот тол к Яшкиным рогам бичевкой, подожгли запал, отошли подальше и стали ждать.
Я ж еще говорил Мишке, сомневался: Мишаня, говорю, на кой же ляд ты столько шашек сюда крутишь? Одной хватит за глаза. А он мне: это ж бык-производитель, дурья башка, это ж не селедка какая. Вдруг его только малость оглоушит, а потом оклемается и пойдет нас по всему селу гонять? Видал ты его роги? Хотишь, чтоб он тебе их в зад засадил? Кто ж хотит... Вяжи, говорю, сколько надо.
В общем, вдруг все в глазах потемнело. Я как очнулся-то, ничего понять не могу. Не слышу ничего, только звон какой-то в башке. А главное дома бабкиного не вижу. Так, какая-то кучка дымится.
Ну, от дома-то хоть пепел остался. А от быка так ни пепла, ни рогов, ни копыт. Вот ведь загадка природы... И главное - бабулька счезла. Как ее и не было.
Это бы еще что. После, Клим Федотов, он на войне от Брянска до Берлина дошагал в пехоте, рассказывал на суде, что этот взрыв, говорит, напомнил ему суровый бой под Сталинградом. Мне, говорит, даже отчетливо послышались вопли "Гитлер капут!" Ну, это еще не все. В соседней хате стену-то одну вынесло вчистую, как не было. В других, правда, только стекла разлетелись. Но это благодаря что бабкина-то хата на отшибе стояла. И что интересно: в половине дворов все коровы пали, как ящуром скосило! Тоже загадка природы... От инфаркта, что ль? –
Федя нервно затянулся и замолчал.
- А что с бабкой стало? – спросил Эдик. – Погибла?
- Не, бабку мы после отыскали. Метрах в пятнадцати от бывшего дома. На дереве сидела. Ниче с ней не сталось. Как новенькая. Даже помолодела мальца. Как ее мы сняли, так на нас с брательником набросилась, так матюгала! Я за всю жизнь этаких слов и не слыхивал. После еще мужики с кольями поспели, Клим с дробовиком. Хорошо, менты вовремя прикатили, пока председатель этих иродов сдерживал. Однако ж пару раз мы с Мишаней по кумполу схлопотали. Я говорю, что ж это за самосуд, как в Америке, прямо «пукнусплан» какой-то...
- И что вам за это было?
- А что было? Суд был. Впаяли нам по три года, за злостное хулиганство. Отсидел от звонка до звонка. Вот такая брат история. Ну да ладно, засиделся я что то, пойду, а то Нюрка заждалась, небось. Бывай.

* * *

Утро не задалось с самого начала.
- Ребятушки!.....
Председатель. Вот он легок на помине. Сейчас скажет что уже шесть часов, что пара вставать, петухи уже пропели. Завтрак на столе, а он нас не хотел рано будить… В гроб вгонит такой заботой.
- Вставайте, касатики, завтрак уже на столе. Самовар кипит, блинки горячие, сметанку из столовой подвезли. Не хотел вас рано будить, да только шесть часов уже, думаю, проспят ребятки, будут потом в спешке на работу собираться. Нехорошо...
Поняв, что поспать не дадут, Эдик, чертыхаясь, стал собираться. Подошел Петраков.
- Ну что купаться сегодня пойдем?
- Да можно в принципе, окунуться. Перекусим только.
Стоявший невдалеке Маслов заржал: - Вы только к коровам там не приставайте, а то вчера девки про эту тему больно неприличные частушки голосили. Мне понравилось, сейчас вспомню….
- Я тоже слышал одну, в ваш адрес. – Не удержавшись от шпильки, сказал Эдик. Было видно, что Маслов покраснел. – Купаться пойдем на то же место.
...К речке шли лениво, медленным прогулочным шагом, совершая моцион и отмахиваясь сорванной полевой ромашкой от настырно приставучей пчелы. Солнце грело удивительно по-домашнему — мягко, тепло, но без жары. Небо казалось хрустально-голубым, с полупрозрачными облаками оттенка ленинградского фарфора.
То же солнышко, тот же песчаный пляж что вчера. На этом сходство исчерпывалось, вплоть до «лучше б не приходили». Вдоль всего берега, как в зрительном зале расселось видимо полдеревни, а не в вдалеке придерживая быка, стоял тот самый вчерашний старик.
- Здравствуйте, граждане, – как можно бодрее сказал Стрельцов.
- Здорово….здрасте….здорово коли не шутишь,- нестройно загомонил народ.
- Слушай, Валер, а чего они тут сегодня собрались? – Удивленно спросил Эдик.
- Наверно решили посмотреть, как мы купаться будем.
Было слышно, как сидящий народ переговаривается.
- Мам, мам, а, правда, что футболисты купаются не как все люди, а в коротких таких штанишках, мне девчонки рассказывали.
- Бог им судья, доченька.
- Ну, когда начнут то, уже. У меня тесто в избе брошено.
- А вот, когда, они разденутся, то дед то быка и спустит. Он говорят, больно но городское исподнее злой.
Эдик почувствовал, что в душе начинает подниматься гнев.
- Граждане, можете расходиться, стриптиза не будет.
- А почему?
- Музыки не завезли.
- Может балалайку принести? – с полной готовностью помочь, сказал кто то из сидящих мужиков, но посмотрев в глаза Стрельцова, видимо все понял и стал собираться. Кино не будет.
Эдик с угрожающим выражением лица направился к деду с быком.
- Здравствуйте товарищи футболисты, - дед не стал ждать, пока с ним начнут разбираться и решил взять инициативу в свои руки. - А я тут быка вел на пастбище, гляжу народ, что-то по пляжу ходит. Дай думаю, подойду, гляну. А вы не знаете, чего тут делается? Может чего ищут?
- Я знаю, чего тут ищут, - Эдик с трудом сдерживался. – И знаю, чего найдут.
Эдик повернулся к зрителям: - Дорогие деревенские жители! Я бы вас попросил разойтись, заняться своими делами. Демонстрация «обнаженного тела» откладывается….
Услышав слова «обнаженное тело» деревенские жители испустили дружный вздох, а дед, державший быка, выпустил веревку и перекрестился. Тот, почувствовав свободу, плотоядно посмотрел на Стрельцова.
Эдик не успев даже подумать, чем он так не угодил этой рогатой скотине, как бык, издав победный «мык!», взвился на дыбы и кинулся на Стрельца, как испанский бык на матадора. Отступать было некуда, позади река. Ну вот, собственно, в неё он и отступил красивым балетным пируэтом, сразу на глубину до пояса... Бык так глубоко не пошел, раздувая ноздри и жалобно мечась по пляжу в обиде на ускользнувшую добычу.
Народ на берегу удовлетворенно зашумел, кое-кто даже зааплодировал. Дед взмахнул кнутом, и бык, шарахнувшись в сторону, тяжело с чувством собственного достоинства пошел в сторону поля. Дед за ним.
Петраков протянул Эдику руку, помогая вылезти из воды. Деревенские, перешёптываясь и оглядываясь, уходили, явно не удовлетворённые срывом обещанной шоу-программы.
- Покупались, называется! Да, попал ты Эдуард Анатольевич, на отдых в деревню!

* * *

- Ну что, пришла пора потренироваться. – Ближе к вечеру сказал Маслов. – Пошли искать стадион, или что тут у них.
- А есть тут что нибудь?
- Председатель сказал, километрах в двух, на окраине Пантелеевки, для ребят оборудовали футбольное поле. Так что в колону стройся и бегом марш!
- Виктор Александрович, а вы с нами побежите?
- Зачем же вас так напрягать, все равно за мной не угонитесь. Я тут у местного зоотехника велосипед одолжил. Сзади поеду, проконтролирую, чтобы никто не потерялся.
Минут через десять население Симонтовки наблюдало непривычное для себя зрелище. Четырнадцать мужиков одетых в спортивную форму и построенные в колону по двое трусцой бежали по центральной улице. Сзади с важным видом катил на велосипеде Маслов.
Еще пять минут назад улица было пустынной, теперь у калитки каждого дома стояли толпы любопытных. Мнение о происходящем они выражали громким шепотом.
- Люди добрые, а чаво случилось?
- Да бегут куда то. А энтот наверное, за ними гонится.
- Да нет, это ж физкультурники.
- Ой, бабы….глянь в трусах…ой мамочки не могу, ой гляньте ка! Коленками голыми так и сверкають.
- Да это чтоб вентиляция в причинном месте хорошая была…Здравствуйте товарищ тренер!
- Чую, грех на мне, бабы, а тока есть что-то эдакое в мужике, когда на нём трусы натягиваются! Вон Колька-тракторист стоит сзади, в штанах, и никакого впечатления. А у этого, что впереди бежит... в облипочку... точно, грех на мне!..
Раньше Эдик думал, что уже совсем не краснеет. А тут почувствовал, что щеки предательски загорелись. Даже, кажется, невольно ускорил шаг, едва не срываясь в позорное бегство, но удержался из самоуважения к чести футбольной формы. Да и собаки деревенские наверняка бы бросились в погоню, не отгавкаешься потом...
Хорошо, что улица быстро закончилась и дорога пошла мимо березовой рощи. И только собаки еще, какое-то время бежали сзади, лениво побрехивая.
Местонахождение футбольного поля они обнаружили по доносившемся крикам детворы и стуку по мячу. Правда, пойдя на усиливавшиеся крики, они быстро поняли, что не всякий прямой путь является наиболее удобным.
Вначале они, как бы для разминки, перелезли через сломанное, видимо грозой, большое дерево. Затем попали в небольшой овраг, и наконец, как апофеоз всего с ходу влетели в целую плантацию крапивы. Заметались, слева крапива, справа крапива, а отступать некуда, сзади Маслов. Одно радовало, ему приходилось похуже. Велосипед, вначале бывший средством передвижения, превратился в неподъемный груз. Однако, несмотря на неудобство его переноски, Маслов из чувства гордости молчал, тяжело сопя и отдуваясь, тащил дальше своего железного друга. Эдик, молча, подошел и, забрав велосипед, покатил его вперед. Виктор Александрович, всем своим видом показывая, мол, я и сам бы докатил, однако глянул на него с благодарностью.
Футбольное поле представляло собой поляну, где то размером метров 40, с деревянными воротами (два столба и перекладина). А учитывая ужасающую неровность и отсутствие травы возле штрафной площадки назвать это футбольным полем мог только законченный оптимист. Кроме того, видимо около футбольного поля пролегала дорога по которой стадо коров водили на пастбище, и, наверное не всегда деревенским пастухам удавалось предотвратить проникновение коров на поляну. Об этом говорили то там, то здесь возвышавшиеся кучи будущего удобрения. Игравшая на поле босоногая детвора отошла в сторону, разинув рот и с восторгом в глазах смотрела на прибывших настоящих игроков.
- Даа, стадион, однако. – удрученно проговорил Маслов.
- Да ладно, Виктор Александрович, не на таких полях в детстве играли. – Всем своим видом Эдик излучал неистощимый энтузиазм. – Вспомним юные годы.
- Одно дело, Эдуард, играть в детстве, а совершенно другое тренироваться команде мастеров. Ну что же, делать нечего, начинаем разминку. Анзор на ворота и поехали…

* * *

Вечером часть команды, а точнее четверо орлов во главе с Эдиком, надев лучшие рубашки и брюки, решили навестить местный очаг культуры, или попросту сельский клуб. Получив вдогонку наставление от Маслова: долго не гулять, самогонку не пить, местных не обижать.
Сельский клуб в деревне Пантелеевка располагался в бывшей церкви. Это было массивное бревенчатое здание, с двумя входами, парадным и черным (почему я на этом заостряю внимание, поймете позже). Купол с крестом конечно в свое время местные атеисты сняли.
Уже стемнело, и молодежь честно отработав день, вечером потянулась в клуб, потанцевать, побалакать с девушками, да и не только побалакать, дело то молодое, житейское. Вокруг клуба кучками стояли местные ребята и девушки, то и дело слышался смех. При виде подходивших торпедовцев, разговоры стихли. Девчонки, хихикая и перешептываясь, оценивающе смотрели в их сторону. Когда Эдик, идущий первым, подошел к двери клуба, стоящий у входа в толпе ребят, высокий рыжеволосый парень, как бы ненароком отступил и перекрыл собой дверь.
- Можно пройти?
Секунд пять стояла тишина. Затем парень, видимо оценив атлетичную фигуру Стрельцова, да и идущих следом, решил пока не связываться.
- Ну, проходи, что ли,- процедил он сквозь зубы.
Внутри клуба было шумно, все пространство у стен было занято сидящей на лавках и стоящей молодежью. Справа была сделана небольшая сцена, опоясанная кумачовым занавесом. Сверху висела надпись: «Наша цель – коммунизм». Вообще плакатов на стенах оказалось удивительно много, от «Даешь пятилетку в четыре года» и «Все в колхоз» до, видимо, оставшегося со времен войны «Родина мать зовет».
На почетном месте у сцены сидели, видимо местные знаменитости - два гармониста. Они и вели сегодняшние танцы, безошибочно угадывая настроение публики, и то, бросая их в пляс, то, играя, что-то вроде «На сопках Манчжурии» и молодые пары начинали кружиться в вальсе.
Внимание Эдика привлекла высокая, черноволосая девушка с косой до пояса. В кружке подруг она видимо была заводилой и всеобщей любимицей. Она тоже то и дело посматривала в его сторону. Затем что-то сказала подругам и они, посмотрев в сторону игроков, громко засмеялись. К ним подошел тот самый рыжий парень и, взяв ее за руку, что-то стал говорить. Девушка нахмурилась и выдернув руку, что-то ему резко ответила. Он отошел в сторону к группе приятелей.
Гармонисты заиграли плясовую. Девчонки, одна за другой входили в круг, зазвучали частушки. Черноволосая, игриво посмотрев в сторону Стрельцова, тоже пошла танцевать. Пройдя в танце недалеко от Эдика, запела:

Футболист, футболист,
Голые коленки,
Ну, куда же ты бежишь?
Неужели к Ленке?

Ее подруга, подхватив тему, немедленно ответила.

На моем Гришке
Трусы в облипку,
Ничего не делает
Лишь по полю бегает.

Стоявший рядом Кавазашвили, толкнул Эдика под руку.
- Смотри какие девушки красивые. Мамой клянусь, таких еще не встречал. Пошли, познакомимся.
- Конечно, Анзорик, держись за мной и не робей. Идем знакомиться.
Эдик подошел к гармонисту и что-то шепнул ему на ухо. Тот понимающе кивнул. Через некоторое время зазвучал какой-то вальс. Эдик с Анзором уверенно направились к девушкам.
- Добрый вечер милые барышни. С вами можно познакомиться?
- Попробуйте.
- Меня зовут Эдик, а этого горячего кавказского юношу – Анзор. А вас как зовут?
- Меня Таня, а мою подругу Галя.
- Слюшай, какое красивое имя – Галя! А давайте потанцуем? – Анзор восторженно смотрел на девушек.
- А мы уже танцуем.
- С кем же?
- Я с Таней, а она со мной, - девчонки рассмеялись, а затем, сорвавшись с места закружились в вальсовом ритме. Парням оставалось лишь смотреть на весело улыбавшихся им дам.
- Анзор не волнуйся, процесс пошел. Поверь моему богатому житейскому опыту.
Занятые разговором ребята не замечали, что к ним приблизился старый знакомый, рыжеволосый парень.
- Выйдем, поговорим?
- А что случилось?
- Да так разговор есть.
Эдик посмотрел по сторонам, они остались с Анзором вдвоем. Двое других, видимо уже ушли куда то гулять.
- Ну пошли….. поговорим, обсудим дела наши грешные, - сказал он и решительно направился к выходу. Следом пошел Анзор, рыжеволосый и еще один парень. Остановились за клубными кустами. У рыжеволосого в руках появился березовый кол.
- Ну, так какие проблемы? – спросил Эдик.
- Проблемы счас у тебя будут. Тебе что в городе девок мало, на наших позарился?
- Анзор, обрати внимание, как агрессивно настроено местное население. Зачем то дубье в руках держат. Надо провести профилактику против хулиганства.
- Эдик держи себя в руках. Нехорошо будет возвращаться к Виктору Александровичу с фингалом под глазом. Он же сказал местных не обижать.
- Поберегусь, - сказал Эдик и без всякого предупреждения врезал ближайшему молодцу кулаком в ухо.
Все профилактика началась – первый правонарушитель отлетел в кусты.
- Ой, а кто это такой быстрый будет? – спокойно поинтересовался рыжий, пытаясь огреть дубинкой Эдика. Тот легко увернулся и отправил второго нападавшего в те же кусты.
- Помочь? – поинтересовался у Эдика Анзор.
- Отдохни я сам.
К немалому удивлению Стрельцова, первый верзила вышел за очередной порцией своими ногами. Ухо у него было красное, но выражение лица спокойное и гостеприимное, как у трансформаторной будки.
- Это что комарик меня в ушко куснул? Ну, все пижон, сейчас я тебе ноги поотрываю.
Удивленно посмотрев на противника, Эдик подобрал валявшийся кол и заехал в лоб нападавшему. Треск раздался... Как вы поняли, пересушенная древесина не выдержала столкновения. Было заметно, что парень искренне обиделся, он сделал шаг вперед и только после этого у него ноги подкосились, и присев на землю он стал очумело трясти головой.
Сзади раздались шаги, и появился Гусаров.
- У вас все нормально? – спросил он у Анзора.
- Гена, да все под контролем. Эдик одного уже под пнем закопал, второго копчиком об елку стучит. Так что скоро пойдем на танцы.
Рыжий вылез из куста, но оценив численное превосходство соперников, рванул в сторону дверей клуба.
- А вот теперь ребята, чувствую надо делать ноги, – сказал Эдик.
Рыжий забежал внутрь клуба и закричал:
- Мужики, наших бьют!
Как известно, народ в деревни отзывчивый и легкий на подъем, поэтому дважды ему повторять не пришлось. Все мужское население клуба, побросав подруг, рванулось наружу. А так как дверей было двое, то народ побежал в ближайшие, там где стоял. В итоге две толпы оказались по двум сторонам клуба и сломав на колья ближайший забор, побежали вокруг клуба навстречу друг друга искать неприятеля.
Завернув за угол, две толпы столкнулись. Ничего не разобрав в темноте и, видимо решив, что это приехало на разборки соседнее село, две группировки набросились друг на друга. И пошел махач. Замелькали колья, затрещали лбы, в общем, началось обычное деревенское развлечение – стенка на стенку.
Чем все закончилось, и когда народ разобрался в ошибке, Эдик уже не видел, так как наши герои резонно решив, что на сегодня приключений хватит, отправились домой.

Окончание главы следует

Сообщение отредактировал Eretik - 1.11.2009, 17:52